НОВАЯ БУКВА

Буква «Ё» История Проект Книги и статьи ё‑Клавиатура Что делать? АРТ

Здесь представлен текст статьи
"Некоторые грамматические соображения" (Александр Солженицын) материал с портала: soulibre.ru
 
Текст отформатирован приближенно к источнику. В остальном статья оставлена без изменений.
Ознакомиться с оригиналом статьи можно по ссылке выше.

Некоторые грамматические соображения

(Александр Солженицын)

При печатании текстов нельзя было многажды не столкнуться с некоторыми неясностями и недостатками действующей русской орфографии и в иных случаях не предпринять самостоятельных шагов. Эти решения и объясняются здесь.

Содержание

1   «ЯТЬ» и «Ё»

2   ДРУГИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭНТРОПИЙНОЙ РЕФОРМЫ

3   ПРЕДЛОЖНЫЙ ПАДЕЖ

4   НАРЕЧИЯ, СОДЕРЖАЩИЕ ПРЕДЛОГ

4.1   ФОНЕТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП ИМЕЕТ ПРЕДЕЛЫ

4.2   НЕ УПУСКАТЬ РАЗЛИЧИЙ,

4.3   ОТДЕЛЬНЫЕ СЛУЧАИ НАПИСАНИЙ

4.4   ЗАПЯТЫЕ

4.5   РАЗГРУЗКА ОТ ИЗБЫТОЧНЫХ ЗАПЯТЫХ(УСКОРЕНИЕ, ОБЛЕГЧЕНИЕ)

4.6   УГЛУБЛЕНИЕ ИНТОНАЦИИ ЗАМЕДЛЯЮЩИМИ ЗАПЯТЫМИ

4.7   ДРУГИЕ ОСОБЕННОСТИ ПУНКТУАЦИИ

1. «ЯТЬ» и «Ё»

Совместная судьба этих двух букв характерна для торопливой энтропийной реформы 1917-18 годов и затем десятилетних полос пренебрежения русским языком. Как будто имелась в виду широкая механическая доступность грамоты — на самом деле безжалостно сглаживался рельеф языка и смазывались его драгоценные различия.

Мгновенное и безповоротное искоренение «ятя» из самой даже русской азбуки повело к затемнению некоторых корней слов, а значит смысла и связи речи, затруднило беглое чтение. Например, перестали на письме отличаться:

ѣсть (кушать) и есть (быть);

ѣли (кушали) и ели (деревья);

вѣдение (от вѣдать, знать) и ведение (от вести, направлять);

свѣдение (о чём) и сведение (к чему);

тѣ (местоимение) и -те (частица);

нѣкогда (когда-то) и некогда (нет времени);

вообще нѣ- как указатель неопределённости и не- как отрицательная приставка;

лѣчу (на крыльях) и лечу (рану);

смѣло (храбро) и смело (спахнуло);

видѣн (издали) и виден (собою);

синѣe (положительная степень) и синее (сравнительная);,

прѣние (гниение) и прение (препирательство);

вѣсти (новости) и вести (инфинитив);

рѣк (род. п. мн. ч.) и рек (сказал);

горѣ (горно, в духовном смысле) и горе (беда) —

и многие другие пары. В большинстве случаев эта нивелировка привела к возникновению помешных омонимов и омографов, балласта языка. Утеряна и окраска пассивности глаголов, оканчивающихся на «-ѣть».

Нивелировка опасно коснулась и падежей, лишая язык точности. Слились:

на море (вин.п.) и на морѣ (предл.п.);

в сердце (вин.п.) и в сердцѣ (предл.п.);

на поле (вин.п.) и на полѣ (предл.п.) и т. д.

Большая часть всех этих потерь уже непоправима. Кажется маловероятным восстановление буквы «ять» хотя бы в частичных правах. Но на наших глазах происходит и уничтожение «ё». Эта буква не отменялась специально советским законом, но годами была покинута и стёрта в потоке всеобщей нивелировки и всеобщего безразличия к языку: её перестали набирать типографии, перестали требовать корректоры и учителя, исчезла клавиша «ё» на многих пишущих машинках. Эта безсмысленная нивелировка уже сегодня приводит к затруднениям и ошибкам чтения.

Внезапно поверхностный и непоследовательный материал.
 
Букву «ё» не "перестали набирать в типографиях". Её изначально не набирали из-за отсутствия цельной литеры и необходимости составлять её из двух разных символов — буквы «е» и верхнего двоеточия.
Проблема в том что и потом, когда цельная литера «ё» была введена в набор, многие все всё равно почему-то продолжали набирать букву «е» вместо «ё».
 
Буква «ё» не "исчезала с клавиатур печатных машин". Её не было там изначально из-за сложностей разработки и внедрения отечественных моделей.
Проблема была в том что и в более новых моделях машин букву «ё» не добавили на клавиатуру. И вплоть до конца СССР её приходилось составлять из литеры «е» и верхних двойных кавычек.
 
Человек пишет на тему, в которой, по видимому, попросту не разбирался.

Я больно ощущаю ещё эту последнюю потерю нашего языка, даже и не подневольную, но от небережности и от потери интереса, только. Уже сейчас на некоторых фразах приходится останавливаться, возвращаться, перечитывать: понимать ли «все» или «всё». И не всегда это однозначно понимается. Теперь пишется одинаково: «хоронили в белье» или «не тратились на белье» — уродливая энтропия падежей.

Не признавать «ё» — значит содействовать расхождению написания и произношения. Уже в ближайшем поколении начнётся (а у иностранцев и сегодня происходит) двоение в произношении многих слов, вплоть до «еще́»; «ё» будет теряться всё глубже, станет изменяться звуковая картина нашего языка, произойдёт фонетическое перерождение многих слов.

А между тем с уничтожением «ятя» именно употребление «ё» во многих случаях оставалось препятствием для языковой энтропии. Пока существовал «ять», многие различия были понятны и без «ё» (откуда и взялось представление о необязательности этой буквы):

всѣ и все (всё);

слѣз (от слѣзать) и слез (слез);

мѣл (сущ.) и мел (мёл);

чѣм и о чем (о чём);

осѣл (осыпался, обосновался) и осел (осёл) и др.

Ныне последовательность в употреблении «ё» частично покрыла бы утерю «ятя».

Пренебрежение буквой «ё» неизбежно затянет нас и в дальнейшую энтропию языка. Как «незачем ставить две лишние точки, и так понятно» — скажут скоро: «незачем ставить шляпку над «и», и так понятно». Сегодняшним нам было бы действительно почти понятно: маиор, иог, каима, жнеика, вои, конвои, — но очень скоро это привело бы к затемнению смысла и дальнейшему разрушению языка.

Во-первых, мы видим, что Солженицын пишет здесь вовсе не о букве «ё». Раздел посвящён упразднению буквы «ѣ».
Во вторых, из текста автора совершенно не ясно, как буква «ё» могла бы "частично исправить утерю «ѣ»".
 
В этот момент стоило бы упомянуть, что разница в звучании дореформенных букв «е» (есть) и «ѣ» (ять) была относительно сопоставима с разницей между современными буквами «ё» и «е». И что именно этот факт позволял при неоднозначности чтения слов все слова со звуком <jo> писать через «е», а все слова со звуком <jэ> — через «ѣ».
 
То есть, до реформы 1918г у нас было две буквы:
    -  одна, «ѣ» — для звука <jэ>;
    -  и вторая, «е» — для звука <jo>.
И это отчётливо видно из приведённых выше примеров!
В результате реформы букву «ѣ» отменили.
Но одновременно была введена буква «ё» и букв опять стало две:
    -  одна, «е» — для звука <jэ>;
    -  и вторая, «ё» — для звука <jo>.
Однако, букву «ё» почему-то назвали "не обязательной" и стали массово заменять на «е».
Что и породило выше упомянутую проблему.
 
Но вместо того чтобы привести этот поразительный аргумент, автор написал совершенно абстрактную фразу: "употребление «ё» частично покрыло бы утерю «ятя»".
Хотя стоит признать, что автор не был учёным.
Он не был обязан следить за стройностью формулировок...

И потеря «ё» ничем не восполнима при передаче народного произношения: в ём, одноё и т. д.

Но «ё» ещё можно успеть отстоять. И такая попытка делается в данном собрании. Нам удалось осуществить добавку «ё» в шрифт электронной наборной машины, где, разумеется, этой буквы не было.

Мне пока не удалось найти данные о том, шрифт какой "электронной наборной машины" исправили при участии Солженицына. Очевиден лишь факт, что это случилось не в СССР — крупнейшей русскоязычной стране тех лет.

Мы поступали так: ставили «ё» во всех однозначных и несомненных случаях. Также — когда автор весомо предпочитает в данном случае «ё» из вариантов. Или когда надо передать определённое произношение персонажа. Если же произношение слова практически двоится, возможно в двух вариантах — и «е» и «ё», — то оставляли «е», для того, чтобы читатель мог принять для себя любой вариант. Так было чаще всего в причастиях:

воз-, от-, разведенный, запеченный, зароненный, заснеженный, изнеможенный, настороженный, недоуменный, неметенный, новоиспеченный, новорожденный, обойденный, оцененный, при-, от-, увезенный, при-, с-, унесенный, приотворенный, примененный;

в соответственных существительных:

настороженность, недоуменность;

в некоторых прилагательных и в кратких причастиях:

беленая, введен, завезен, изобретен, моченая, повторен —

и в ряде других случаев:

блеклый, на черта, неподалеку, оперлась, перекресток, пересек, ремнем, распростерлась, сек, трехсотлетие, углем, упершись.

А теперь — срыв покровов.  
Солженицын сам признаётся, что он выступал не за последовательное употребление буквы «ё».
Своей целью, косвенно, но определённо, он называет повышение неоднозначности при прочтении текста:
 
"Если же произношение слова ... возможно в двух вариантах — и «е» и «ё», — то ... <мы> оставляли «е», для того, чтобы читатель мог принять для себя любой вариант."
 
И тут же приводится перечень слов, в которых и по сей день встречаются ошибки произношения.
Люди просто не знают, когда им говорить <jэ>, а когда <jо>, потому что прочтение не однозначно.

При уничтожении «ё», протекавшем многие годы, происходила массовая замена «ё» на «о» после шипящих, потом от неё отказывались. Фонетически такая замена вполне равнозначна, однако она часто оскорбляет глаз, привыкший к традиции, и зачастую отрывает слово от других его форм. Здесь возможны разные решения. Так, в суффиксе «енк» существительных женского рода под ударением мы ставили «ё»:

бумажёнка, девчёнка, жжёнка, одежёнка, ручёнка, собачонка, тушёнка, шапчёнка, (но деньжонки),

но принимали в подобных случаях мужского рода:

бочонок, дурачонка, мальчонка, мужичонка, мышонок.

Солженицын, выступает здесь даже против записи звука <о> буквой «о» в тех случаях, когда официальная лингвистика предпочла закрепить однозначную запись вместо не однозначной.

2. ДРУГИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭНТРОПИЙНОЙ РЕФОРМЫ

Мы все́ ещё помним, как твёрдый знак искоренялся полностью, даже и внутри слов, заменяясь нелепым апострофом. Затем нам вернули его. (Но недостаточно. Родились малопонятные формы: выгрался вместо въигрался.) В 20-е годы уничтожалась и форма «обеих» (о женском роде говорили «обоих»), позже вернули. Такая же нивелировка мужского и среднего родаприлагательныхх на -агo, -яго и -ого, -его, очевидно, уже неисправима. Безсмысленно стёрты местоимения — личное «оне» и притяжательное «ея». (В редких случаях мы восстанавливаем: «санитарный поезд Ея Величества».)

Отсутствие «і» во всех наборных алфавитах также очень чувствительно и приводит к затемнению смысла и досадной путанице в религиозно-философских текстах и в распространённых ныне рассуждениях о міровых проблемах и проблемах мира-войны, о міpe (Вселенной, Земле, человечестве) и мире (отсутствии войны, согласии, покое) с их производными. И передача крестьянского міpa (как и церковного мѵра) через «и» приводит к утере окраски и духа слова. Однако мы не имели технической возможности провести эту разницу последовательно, а лишь в немногих исключительных местах.

Отсутствие «і» затрудняет также и точное воспроизведение украинской речи: приходится пользоваться «и» вместо «і», потому и «ы» вместо «и».

3. ПРЕДЛОЖНЫЙ ПАДЕЖ

Всякая дифференциация в языке, его способность различать, — драгоценна, она есть сила и талант языка. Большевицкие реформы и практика советских лет направлены против дифференциации, они стирали рельеф и различия русского языка. Принимая грамматические решения, я руководствовался старанием сохранить и усилить оттенки, где это возможно.

При нивелировке языка значительное разрушение потерпел предложный падеж. Уже упомянуто, как он частично пострадал от отмены «ятя». В том же неосмысленном порыве всеобщего «упрощения» был срезан предложный падеж ещё одного обширного класса существительных — среднего рода с окончанием -ье, стали писать предложный в точности как именительный и винительный: в Поволжье, в платье (без всякой логики сохранив предложное -и для случая полного окончания -ие: в состоянии). Но нельзя объяснить разумно, зачем уравнивать три разных падежа, затруднять распознание, а предложный лишать его естественной формы:

в Заполярьи, в заседаньи, о здоровьи, в многолюдьи, в окруженьи, в окружьи, на перекрестьи, в платьи, в Поволжьи, в подпольи, в раздумьи, в состояньи, на сиденьи, о счастьи, в устьи, в ущельи (но на острие́, поскольку окончание под ударением).

Этот случай предложного падежа имеет важное продолжение в смешении некоторых словообразований и наречий. Мы пишем:

вступил в противоречье (вин.п.) с чем — находится в противоречьи (предл.п.) с законами;

в сопровожденье назначен конвой — в сопровожденьи конвоя.

Я нахожу неверной единообразную директиву писать во всех случаях: «вследствие» и «в течение» (когда речь идёт о времени), теряя разницу между направленностью и пребыванием. Нет основания столь непроходимо отличать течение времени от сходного ему течения реки и для времени запретить образование от предложного падежа «в течении» — хотя именно этот смысл чаще всего и вкладывается, а навязывают редко здесь прилагаемый по смыслу винительный падеж. Напротив, «впоследствии» единообразно указывают нам в форме от предложного падежа, хотя и тут жива форма от винительного.

4. НАРЕЧИЯ, СОДЕРЖАЩИЕ ПРЕДЛОГ

Слитность или раздельность написания их регулируются ныне правилами, недостаточно убедительными. Привлекается кроме смыслового и фонетический принцип, который здесь второстепенен, и иногда противоречиво. Так, «поодиночке» велят писать вместе, а «в одиночку» отдельно (хотя фонетика, кажется, требовала бы обратного). Но вот я столкнулся с фразой: «вызванные в кабинет в одиночку». В раздельном написании (и при общей тюремной теме) может быть понято, что кабинет послужил какое-то время одиночкой (правдоподобный случай), тогда как разумелось, что вызывались не все сразу, а по очереди, — и слитное написание «водино́чку» было бы ясней. Нам предлагают «в гору», «в меру», «на лету», «под стать» писать отдельно, хотя это решительно (и часто неосновательно) сдвигает их от наречий к предложно-именным сочетаниям. (Теряется различие: «в меру того как» и «выпито вмеру».)

Но главное-то, что никакой массовый справочник и никакие единые правила не могут упорядочить всего непредставимого безчислия наречий в русском языке, таких, как:

вдомёк, вкруте, в огиб, в отдар, вподбежку, вподробне, впоколоть, вполвысоты, вполсыта, впригнуску, вприголодь, вприкосъ, впристыдь, впробежь, впрочёт, врозбежь, вросхмель, всугонь, втриноги́, в упрос, вусмех, вуторопь, доплоска, наиспыт, напредки́, на прилог, напроброс, невпротолочь, поскору, предпослед и т. д.

Решение вопроса всякий раз: в каком виде (отдельно или слитно) наречие будет лучше воспринято глазом, легче понятно, и — каков оттенок его в данной фразе.

В зависимости от оттенка смысла возможно и слитное, и раздельное написание наречий с отрицаниями, как не зря, не против, не всерьёз.

4.1 ФОНЕТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП ИМЕЕТ ПРЕДЕЛЫ

Послереволюционные реформы всё клонили дальше от этимологии и ближе к фонетике, несостоявшаяся реформа 1964 года грозила довести и до анекдота. Но этот путь никак не может быть пройден до конца, и остановки всё равно нелогичные: почему «разсказ» фонетизируется в «рассказ» (а не «раскас» и «раскащик»), почему «отдельно» не доведено до «оддельно» и «считать» до «щитать»? Сохранили осмысленное «брезжить» и зря исказили до «вожжи».

А коль скоро путь не пройден, и не может быть пройден, то, когда фонетическим написанием затемняется смысл слов, пишущим должно быть предоставлено право частично возвращать смысловую запись:

не — черессильно, ниссылал, бесклассовый,

а — черезсильно, низсылал, безклассовый.

Из написаний «предызбрать» и «предъизбрать» мы находим второе преимущественным.

4.2 НЕ УПУСКАТЬ РАЗЛИЧИЙ,

где можно их сохранить. Задача языка — как можно меньше уподоблять и смешивать, как можно тоньше различать.

«Листья шелестели», но «ветер шелестил листья(ми)». В подобных парах мы следили сохранить в окончаниях переходного глагола гласную «и», непереходного — «е»:

построжеть (самому) — построжить (кого);

обезоружеть (самим) — обезоружить (кого).

Также признавали мы и различие:

заведывать (в разных местах, в разное время, о длительном, многократном действии) — несовершенный вид — и
заведовать — взамен формы совершенного вида (однократное действие);

переследывать (многие дела) и переследовать (данное дело);

обнародывать (не раз) и обнародовать (однократно);

пересажаны (все инакомыслящие) и пересажены (с места на место ученики);

перевешаны (восставшие) и перевешены (картины);

развешаны (оттенок изобилия, хвастовства) и развешены (деловитее) —

и другие подобные пары.

Современные словари не различают: «безвестный» (не подающий вестей) и «беззвестный» (безызвестный):

Дело сошло безвестно, как сотни других.

Пропал безвестно.

Но:

Беззвестный посёлок. Беззвестно для вождя.

Нет оснований отказаться и от различения союза «нето» (слитно) и указательного местоимения с отрицанием «не то»:

Нето плавился, нето подгибался под её рукой. Нето сказал, нето собирался только.

Но:

Не то, мой друг, не то. Не то сказал.

4.3 ОТДЕЛЬНЫЕ СЛУЧАИ НАПИСАНИЙ

Сегодня язык стонет под напором больших букв — от учреждений и организаций, часто ничтожных. А уж грозное МВД всем кажется естественным — тогда как в дореволюционной России писалось с маленьких букв: «министерство внутренних дел» или «м.в.д.». Притяжательные прилагательные от собственных имён мы пишем с маленькой буквы: надино горе, юриковы игры, сонечкина кукла. Сегодня «Катино вышиванье» выглядит так же странно, как былое написание национальностей с большой: Англичанин, Испанец. Но мы оставляем большую, когда речь идёт об известном историческом или мифологическом лице: Петрово детище, Софьин указ, Михайлово отречение. Венерин павильон.

Как правило, мы пишем Государь с большой буквы (как руководитель государства, наряду с Государственной Думой и Государственным Советом), но государыня с маленькой. Так же с малой — его величество, император, царь, августейшая семья, если это не цитата и если по тексту в эти слова не вкладывается повышенный эмоциональный смысл.

Также в зависимости от контекста колеблются у нас написания: Действующая Армия (с самым уважительным смыслом), Действующая армия (более служебно), действующая армия (косвенно, вскользь). То же и: Главнокомандующий и главнокомандующий; Двор и двор; Учредительное Собрание и учредительное собрание.

Слово Бог пишется с большой буквы всегда, когда ему придаётся религиозный и вообще наполненный смысл. Но в служебно-бытовом употреблении, в затёртых словосочетаниях — с маленькой:

окошко не дотягивалось до божьего света;

работа выходила на божий свет;

ей-богу; о, господи (мимоходом).

Также и боги — при многобожии или в переносном смысле: боги рынка.

Большое неудобство представляют советские извращённые слова: зав. отделением, зав. производством, зам. министра. С ними какое решение ни принять — всё дурно: писать ли их отдельно через точку или писать слитно. Во втором способе (который мы и приняли как меньшую беду) искажается скрытый падеж: «скажите замминистру». Очевидно, следовало бы решиться на раздельное написание и дать склонение «заву» и «заму». Впрочем, более полные сокращения, как завмаг, уже приобрели такую оборотистость.

Взывает к упрощению простановка годов. Склонение года мы указываем, только если он дан лишь двумя последними цифрами: это уже было в 58-м. «Году» добавляется не всякий раз, а когда этого требует выразительность или может быть иначе утерян смысл. Но созрело обходиться и без окончания и без «года»: это началось в 1917, когда... От частых «г.г.» рябит в глазах, затрудняется строй фразы и ничего не выигрывается. (В английском языке давно употребляется так.)

От слова погон род.п. мн.ч., несомненно, погонов, а не распространённое теперь погон, что опять-таки нивелирует склонение.

Слова цыгарка, цыгейка, цынга, панцырь мы печатаем через «ы», чтобы тесней приобщить их к кругу русских слов. Написание через «и» выглядит худосочно.

Не могу отказаться от «я» в словах семячки, мятель, меряный (наряду с меренный — прич.). Эта потеря кажется мне обезцвечиванием. Различаю прострелянный (много раз, от «прострелять») и простреленный (единожды, от «прострелить»).

Хотя слитное написание полно́чи (половина её) требуется общим правилом, но так создаётся омограф, различаемый только специальным ударением от по́лночи. Встречаются случаи, где путается смысл, и тогда для различения мы вводим чёрточку: просиживал пол-ночи (половину ночи), но работал до по́лночи (до двенадцати часов ночи).

Словарь Академии Наук (1950-е годы) даёт:

запань — спец. (перемычка из брёвен на реке). Но нельзя придумать корня и смысла такого слова. Даль (хотя не строгий в написаниях) пишет запонь и роднит с запоной (т. е. брёвна — как плавучая завеса). Так принимаем и мы.

Русский язык склонен обрабатывать на свой лад втягиваемые иностранные слова — и это есть признак его силы и здоровья. Народная попытка склонять «пальто», хотя и превращена интеллигенцией в анекдот, а на самом деле здравая. Так и несклоняемые (и оттого совсем у нас неуклюжие) «жалюзи́» стали произноситься жа́люзи и склоняться: жа́люзей, жа́люзями.

Подчиняюсь принятому фольклор, хотя «о» мы удерживаем неповоротливо, наше произношение сразу сложилось как фольклёр.

Для отличия сто́ящий от стоя́щий хорошо бы в первом случае принять написание по народному произношению сто́ющий, отступив от правил спряжения.

В эмигрантских изданиях в минувшие десятилетия стали писать «большевицкий», приближая к общему правилу (сравни: мужик — мужицкий, дурак — дурацкий). И в самом деле, при русских корнях, написания «большевистский» и «меньшевистский», да ещё при частоте их употребления, обременительны, и следовало бы упростить на «ц».

Написание отдельных слов зависит также и от общего языкового фона этого отрезка. Например, если описывается деревенская жизнь, то и в прямой речи персонажей, и даже в авторской речи, естественно писать «грамофон» через одно «м», вопреки словарю.

Безнадёжно отстало от устной речи слово «сейчас», к тому же такое частое. В прямой речи всё чаще приходится его сокращать в «сечас» или «щас».

Имена-отчества могут, писаться сокращённо не только в прямой беглой речи, но и в авторской — при утере степенности, при ироничности:

Василий Аксентьич, мастер литья (вместо Авксентьевич).

4.4 ЗАПЯТЫЕ

Могучее средство выражения, но если пользоваться им достаточно свободно, применительно к тонкостям интонации. Современный английский почти лишён запятых, и это обедняет его фразу. Наша нынешняя письменность слишком обременена формальными традициями немецких грамматистов.

Запятые должны служить интонациям и ритму (индивидуальным интонациям фраз и персонажей), помогать их выявлять — а не быть мёртво-привязанными для всех интонаций и всех ритмов. Для синтаксиса интонация должна быть ведущей. Школьные пунктуационные правила формальны и не учитывают живое дыхание речи. Я считаю нужным следить, чтоб не происходило такого резкого отрыва письменной речи от гибкой устной.

4.5 РАЗГРУЗКА ОТ ИЗБЫТОЧНЫХ ЗАПЯТЫХ
(УСКОРЕНИЕ, ОБЛЕГЧЕНИЕ)

Читатель не должен встречать частокол тормозящих запятых, обременяющих фразу.

Во-первых, это относится к приложениям и сравнительным оборотам с союзом «как». Мы не ставим запятую при краткости сравнения, беглости его применения или расхожести употреблённого образа; не ставим, если сравнительный оборот имеет значение приравнивания или обстоятельства образа действия, или является именной частью сказуемого:

упрямый становится как осёл;

на войне как на войне;

сошлись как срослись;

сказала как о незначащем;

философ-доцент, представительный как министр;

городки как Кизел;

целые районы как Таншаевский;

начинают оплавляться как восковые;

мотнул головой как отплюнулся;

ногу держал как гитару;

проезжают мимо рабынь как подлинные олимпийцы;

это «интересненько» Костоглотова пришлось ему как нож между рёбрами;

всеобщей амнистии боялись они как моровой язвы (если поставить запятую — будет ударение на «боялись», потом пауза и сравнение произносится новым духом; без запятой — сплошное прочтение и ударение на «моровой язве»);

там свои ноги тяжелы как у слона, тут перебирают как воробьиные;

он сам как тройная подушка;

но чистая совесть как горное озеро светит;

во-вторых, беглости чтения способствует облегчение от запятых, несмотря на подчинительные союзы, и при цельных неразложимых выражениях:

что ни год безнадёжней;

перекрикивались с кем хотели;

пусть каждый добывает как может;

две тысячи лет уже как сказано, что;

надевает что хочет и ест сколько хочет;

уже два года как в его неуклонном взгляде;

исчез, не прислал ни одного донесения, неизвестно где находится;

готов помочь в чём-нибудь, не знал в чём;

Россию раскачиваете, неизвестно кто больше;

в-третьих, при интонационной беглости можно некоторые деепричастные обороты не заключать в запятые (иногда отделять с одной стороны), а также одиночные деепричастия, которые приобретают значение наречия или обстоятельства образа действия:

проходил не здороваясь;

так, чтоб голову нагнувши войти;

не видя как иначе поступить;

и покуривая смотрел, прищурившись

(возможен симметричный вариант:
и, покуривая, смотрел прищурившись);

и не зная подробностей, можно быть уверенным;

вряд ли ошибёмся обругав;

поднимался по лестнице шатаясь, вцепясь в перила;

в-четвёртых, разгрузка от запятых часто настоятельна вокруг вводных слов и оборотов, во всяком случае с одной стороны. В зависимости от темпа фразы не всегда должна вклиниваться запятая после «во-первых», «во-вторых», «например», «конечно». Часто помешны запятые вокруг «может быть», особенно в форме «может». Чаще других обособлены интонацией «пожалуй», «напротив», но отнюдь не всегда:

может не рассудительно, а хотелось;

да может и не коменданта, груз может и не военный;

да может быть я давно-давно об этом думаю (интонация слитно-настоятельная);

ну, кажется всё начинало налаживаться;

говорят послали флот;

так оказывается потому;

в 20-е годы знаете как говорили? (разговорная беглость);

и как всегда они правы, и как всегда доказательств не требуется;

вы пожалуй запомнили бы навсегда.

Перечислительные запятые при однородных членах тоже могут ставиться или не ставиться, или не все, — подчиняясь интонации:

и друзья и враги, и свои и чужие;

и придя и не застав дома;

тогда и обед и ужин.

И много других случаев, когда интонация повелительно требует облегчения потока речи:

она обернулась обиженная;

он испытывал не что иное как ревность;

не знаешь какого другого поворота ждать, и с чего начинать не знаешь, разве с подарков;

злоба с вывертом, то что называется садизм;

приезжали всё гуще, видно было что повалят;

с такими бандитами как вы — не стану!

4.6 УГЛУБЛЕНИЕ ИНТОНАЦИИ ЗАМЕДЛЯЮЩИМИ ЗАПЯТЫМИ

Кроме случаев, оговоренных правилами, таких, как:

десять раз за процесс возвращается, и возвращается, и возвращается;

первый, и второй, и третий год тюрьмы;

все они очень умными себя представляли, и очень тонкими, и очень сложными;

приудобился он читать эту тихую, спокойную книгу;

вторая, решётчатая, дверь, —

интонация иногда требует не только неукоснительной расстановки запятых, но и добавления их:

на увечье, на смерть, и без надежды на возврат;

миновал комнату, другую, и увидел накрытый стол;

мы исправились, и у себя на родине освоились;

она робела, и при встрече не могла бы найтись.

Частицу «де» принято присоединять через дефис к предыдущему слову. Но иногда это невозможно:

что де он с веками блекнет;

и потому де это справедливо, —

а выделять запятыми кажется обременительным. Но в иных случаях интонация велит взять в запятые:

будто, де, купить на него ничего нельзя.

4.7 ДРУГИЕ ОСОБЕННОСТИ ПУНКТУАЦИИ

Возможна череда вопросительных или восклицательных знаков — и при слитности фразы, накате речи, текст возобновляется после них всякий раз с малой буквы. Напротив, ремарка к прямой речи, обычно начинающаяся с малой буквы, может начинаться с большой, если глубока пауза между речью и сопровождающим пояснением.

Запрет двух (или даже трёх) последовательных двоеточий в одной фразе необоснован. Высвобождая русский синтаксис, этот запрет взорвали уже Белый и Цветаева.

По существующим правилам — в конце фразы, содержащей цитату или закавыченную прямую речь, вопросительный, восклицательный знаки и многоточие ставятся до кавычек, а точка почему-то после. Это не логично. Мы ставим точку также до кавычек, если закавыченная фраза является законченной, и — после них, если кавычки заключают несамостоятельную часть объемлющей фразы.

1977—1982, Вермонт

(приводится по изданию Публицистика, 3-й том, Александр Солженицын, издано: Ярославль, 1997)

Как показала проверка — в первом разделе Соложеницин вовсе не выступает с защитою буквы «ё».
В первую очередь он сожалеет об упразнении дореформенной буквы «ѣ». Буква же «ё» упоминается им лишь как пример негативных последствий "энтропийной реформы" русского языка 1918 года.
 
И здесь же, в первом разделе, автор показывает себя сторонником не последовательного, а выборочного использования буквы «ё», что приводит к неоднозначности текста.
 
Солженицын, фактически, выступает продолжателем представлений имперской элиты, рассматривавших сам символ буквы «ё» не как полноценную букву, а как игрушку, как знак престижа высокообразованных элитариев, не доступный основной серой массе простых россиян.
 
Остальная часть текста не касается проблематики использования буквы «ё» в русских текстах.
Пусть её комментируют лингвисты-профессионалы.

От себя добавлю:
Немало странного прочитал я в этой статье. Много новых, ранее мне не известных слов и не ведомых оборотов.
 
Многого мы не знаем ещё о людях, которых недавно называли живыми классиками нашей земли...